Для нас он жив и где-то рядом…
11 декабря исполнилось 12 лет со дня смерти известного забайкальского журналиста, друга ветеранов забайкальской журналистики и учителя, мудрого наставника журналистов среднего возраста – Бориса Давыдовича Плоткина. 35 лет жизни он посвятил газете «Забайкальский рабочий», пройдя путь от внештатного автора до редактора. Читателям он, безусловно, запомнился неповторимыми спортивными репортажами, которые печатались в «Забайкальском рабочем» и «Чите спортивной». Своим искрометным стилем Борис Давыдович писал о победах забайкальских спортсменов, благодаря ему любители спорта становились свидетелями ярких матчей и боев, он, как никто другой, находил общий язык с тренерами и спортсменами, в результате из-под пера выходили потрясающие зарисовки и очерки. Он не только освещал соревнования, не просто помогал в популяризации физической культуры, он порождал новых звезд спорта. И сегодня, спустя годы, коллеги помнят Бориса Плоткина, инициатора самых смелых идей, до последних дней жизни – настоящего оптимиста. Все мы благодарны судьбе за то, что хоть какую-то часть жизни рядом с нами был этот необыкновенной души и таланта человек.
Полушутя– полусерьезно…
В 1996 году в Забайкальском государственном педагогическом университете открылось отделение журналистики, и студенты, начиная со второго курса, старались попасть на практику в «Забайкалку». Редактор Борис Давыдович Плоткин никому не отказывал. Мы с Ольгой Стефанович (Рыжкиной) пришли в редакцию в 2000 году. Полушутя–полусерьезно (в разговоре с ним мы часто терялись, как понимать его слова – говорит серьезные вещи, а на лице улыбка?!) Борис Давыдович сказал: «Будете хорошо писать, возьму в штат на четверть ставки». Это было весной. Поговорили и забыли. Как-то летом стоим в приемной, в кабинете редактора какое-то серьезное совещание. Тогда мы еще не знали, что в эти минуты Плоткин объявил коллективу о своем уходе. Вышел Борис Давыдович, как всегда могучий, шумный, громкоголосый, быстро прошел мимо нас с Ольгой, на секунду окинув взглядом, уже у лифта остановился, быстро развернулся и – к зав по кадрам: «Оформи девчонок на четверть ставки!». И ушел. Даже в такой момент, когда, понятно, что сердце у него разрывалось из-за расставания с любимой газетой, Борис Давыдович вспомнил свое обещание. Он ушел, а мы стали работать. Я в репортерском отделе, Ольга – в отделе культуры. Спустя несколько месяцев Борис Давыдович вернулся в «Забайкальский рабочий» редактором репортерского отдела. Получилось поработать под его непосредственным руководством.
Он часто повторял: «Девчонки! Бесполезно вас учить! Только на работу устроилась, замуж засобиралась. А там не за горами и декретный отпуск!» И все равно каждый день учил.
Как-то планировался майский праздничный номер. Дает он мне задание написать материал о том, как жили дети в годы войны и в послевоенное время. Далеко мне ходить не надо было, написала воспоминания своей бабушки. БД (как мы его за глаза называли) прочитал раз, покряхтел, прочитал второй раз, что-то подправил. А потом говорит: «Таким воспоминанием никого не тронешь. Бери ручку, пиши». И стал диктовать ту же самую фактуру, только с позиции подростка послевоенной эпохи, а не 80-летней бабушки. Каждое мое предложение было дополнено эпитетами, метафорами, сравнениями. В общем, к концу правки мое «творение» было настолько напичкано художественно-выразительными средствами, что сотрудницы отдела компьютерного набора после каждого абзаца вслух удивлялись: «Ты как будто там побывала!». Да, уж, говорю, конец 40-х как сейчас помню!
Нам, молодым, работать с ним было легко, наверное, потому что сам он пришел в журналистику еще школьником. А в штат редакции газеты «Забайкальский рабочий» был зачислен только 7 июля 1970 года, когда Борису Плоткину исполнился 21 год.
Виктория Сивухина (Коробова)
Спасибо судьбе
Когда я пришла устраиваться на работу в редакцию «Забайкальского рабочего» в 2002 году, главный редактор без раздумий определил меня в репортерский отдел. «Сейчас приглашу редактора отдела, Бориса Давыдовича», – сказал он. Но когда зашел редактор отдела, я… испугалась. Он показался мне просто огромным, с громким голосом. Конечно, путей отступления уже не было, и я, что называется, приступила к работе.
Борис Давыдович оказался человеком просто замечательным! Энциклопедических знаний, он в совершенстве владел любимой профессией. Был случай, когда никто из репортеров не смог поехать в роддом, чтобы написать информацию на первую полосу. Тогда Борис Давыдович вздохнул, сел за стол и за несколько минут выдал такой шедевр, что мы, молодые репортеры, читали свежую газету и удивленно говорили друг другу: «Как можно написать так реально, с эффектом присутствия, не выходя из кабинета?». Был и другой случай, когда Борис Давыдович в небольшой заметке, абсолютно не прибегая к резким выражениям, так раскритиковал действия руководства футбольного клуба «Локомотив», что и тут мы снова, открыв от удивления рты, говорили друг другу, что коснись такая критика каждого из нас, со стыда можно было бы сгореть!
Такими же мастерски отточенными были и его статьи, очерки, интервью. Всегда говорю спасибо судьбе, что я пришла в редакцию именно в тот период, не позже, что удалось поработать вместе несколько лет, а не месяцев.
У меня образование не журналистское, но мудрый наставник за год не только преподал пятилетний курс журналистики, но и научил практике, которая вот уже второе десятилетие помогает мне работать по-репортерски быстро, грамотно, четко. Я никогда не теряюсь в ситуации, для меня нет сложных вопросов, нет и нерешаемых задач, потому что это школа Бориса Давыдовича. И я его ученик.
Виктория Викторова (Рогачёва)
Совету следую всю жизнь
Плоткина я помню всегда сосредоточенным на работе. Когда пришёл устраиваться в «Забайкальский рабочий» в 1998 году, Борис Давыдович встретил меня в своём большом кабинете на Ленинградской, 15 и сказал тогда слова, которые я, ещё совсем зелёный, буквально впитал и несу в себе уже более 20 лет. Он сказал:
- По сути, мы, журналисты, пишущие о многом и о разном, дилетанты в любой области. Но нужно уметь так сформулировать вопросы, чтобы получить от любого эксперта всю исчерпывающую информацию.
Он был настоящим мастером печатного слова. Тогда нам, сотрудникам репортёрского отдела «Забраба», приходилось очень много обрабатывать собкоровской корреспонденции, принятой по телефону и на скорую руку записанной стенографисткой Лидией Покатовой. Получив очередную информацию о том, что в одном из районных центров региона был открыт печатно-копировальный центр для населения, я подошёл к обработке весьма формально. Просто работы было много. Но главный редактор преподал урок того, как нужно подавать новость. Он сказал, что на первополосную информацию это никак не тянет и стоит сделать заметку, чтобы материал лучше читался. А затем полностью переписал наш с собкором текст, выделив в лид важную и интересную деталь – возможность работникам в каком-то отдалённом населённом пункте обзавестись визитками – модным в то время атрибутом делового статуса. В итоге безликая информация превратилась в живой и читабельный материал.
Вот таким креативным был Борис Давыдович. Быть может, будет громко сказано, но, возможно, как журналист он даже опередил своё время.
Константин Чиров
Он не боялся смелых идей
«Для многих было неожиданностью, когда редактор газеты Анатолий Митрофанович Пузанов предложил назначить Бориса Плоткина заместителем ответственного секретаря. Вроде молод еще, чуть более трех лет в редакции. Но Пузанов первым разглядел в молодом коллеге будущего организатора газетного процесса. Техника производства и оформления газеты – дело сложное. Надо обладать многими качествами, чтобы вести его в правильном русле. И в первую очередь – самозабвенно любить газету.
Решили доверить. И началась работа в новом кресле. Вскоре коллеги поняли: правильное решение принял редактор. В те годы тираж газеты доходил до 140 тысяч экземпляров при ежедневном выходе. У ответственного секретаря было три заместителя. У них была возможность ездить в командировки по районам области. Борис часто пользовался этой возможностью. Писал ночами, в выходные, стремился как можно больше сделать, высказать и многого достиг», – вспоминает вдова Бориса Давыдовича Нина Еронимовна.
А вот что рассказал о друге ветеран забайкальской журналистики Владимир Николаевич Кибирев:
– Мы работали с ним с 1985-го и до конца 90-х. Я пришел в «Забайкальский рабочий» с телевидения. Одним из тех, кто поддержал мою кандидатуру на редколлегии, был Борис Давыдович Плоткин. Для меня просто Борис – мы с ними ровесники. В это время газета была суперпопулярна. Тираж доходил до 175 тысяч экземпляров в месяц. Борис в это время был ответственным секретарем «Забайкальского рабочего». Должность считалась очень высокой, через секретариат проходили все материалы.
… Как-то мы узнали, что сотрудники приморской газеты «Красное знамя» – печатного органа приморского комитета партии – научились зарабатывать большие деньги. Решили мы съездить к ним, выяснить, как им удается это. В то время мы давали до полутора миллионов рублей прибыли в казну обкома партии, за это получали в год по две квартиры и по два талона на приобретение автомобиля. Оклады были скромные. Заработать денег было бы неплохо! На редколлегии решили, что поедут Плоткин и Кибирев. Борис Давыдович потому, что у него там жили мама и сестра, а Владимир Николаевич потому, что это была его идея.
Оказалось, приморские журналисты нашли строчку в уставе Союза журналистов о том, что сотрудники редакций могут зарабатывать деньги, и создали Фонд журналистских инициатив. Члены фонда стали делать заказные материалы, сегодня мы называем их коммерческими, издавали брошюры, буклеты. В общем, «крутились».
Это был 1986 год. Мы вернулись в Читу воодушевленные этой идеей и создали фонд журналистских инициатив «Контакт». Уже через полгода в фонде появились деньги.
Бизнесом тогда никто не умел заниматься. Я стал президентом фонда, придумывал различные схемы. Например, в Монголию отправляли списанные сломаные типографские машины. В обмен нам отправляли шкурки тарбагана, лисы, волка. Мы отдавали их на выделку, в ателье шили шапки, сдавали их в магазины, получали деньги. Через год уже у нас появилась возможность всем, кто уходит в отпуск, выплачивать вторые отпускные. Мы издали роман Марио Пьюзо «Крестный отец» тиражом пять тысяч экземпляров, сдали в облкниготорг, книги разошлись за два месяца. Во всех этих делах Борис Давыдович был моей хорошей опорой. По тем временам он был более продвинутый, готовый вести бизнес. Многие члены Совета фонда боялись наших смелых идей – не будет ли это считаться спекуляцией?! Плоткин не боялся. Фонд просуществовал три года. Мы по два раза в год отправляли молодых коллег в Монголию. Оплачивали поездки в Москву на Слет молодых журналистов. Частично возмещали проезд на санаторно-курортное лечение.
Особое место в памяти занимают совместные с Борей Плоткиным командировки на БАМ. У нас получилось сделать три экспедиции. Писали много, ночами. А потом он красиво, с привлечением художников, оформлял наши тексты в газете. Подача материала у него была особенной. Врезалось в память: как-то после одного из материалов, на планерке, Борис Давыдович сказал: «Когда в командировки стал ездить Кибирев, человек, который на равных разговаривает со строителями БАМа, материалы стали совершенно другими». Для меня это был высший комплимент.
А еще такой случай был, характеризующий Бориса Плоткина как настоящего журналиста, который ничего не боялся, ни перед чем не останавливался. В 1989 году я привез из Москвы два тома карманного формата воспоминаний Никиты Сергеевича Хрущева под редакторством какого-то грузина. Нашел в этих воспоминаниях много интересных отрывков, посвященных приезду Хрущева в 1956 году в Читинскую область. Предложил Борису Плоткину эти воспоминания в газете напечатать. Его ответ был однозначный: «Готовь к печати, с редактором сам все решу». Редактором был Вячеслав Потапович Смирнов. Человек осторожный, он сразу озадачил нас вопросом соблюдения авторских прав: «А с сыном Хрущева согласовали?». Через московских коллег мы нашли телефон Сергея Никитича Хрущева. Объяснили, что хотим из сборника напечатать главы. Оказалось, воспоминания были опубликованы незаконно. Сын Хрущева предложил встретиться в Москве. Борис Плоткин добился, чтобы мне организовали командировку. У него было чутье на прорывные материалы, он моментально подхватывал смелые идеи. Был настоящим журналистом. В Москву я слетал, с сыном Хрущева встретился. В газете потом было опубликовано интервью с ним. А воспоминания Никиты Хрущева мы подавали порционно. По субботам у газетных киосков выстраивались очереди за «Забайкальским рабочим». Тираж газеты вырос на 25 тысяч экземпляров.
…Воспоминания о Борисе самые светлые. Он не был горячим, как я, он был конструктивным, обстоятельным, основательным. И всегда был доброжелательным...
Любимая тема – спорт
В должности редактора репортерского отдела Борис Давыдович отдался одной из своих любимых тем – теме спорта, что неудивительно – в молодости он увлекался баскетболом, волейболом, ходил на лыжах, но особенная страсть была у него к футболу. По знанию забайкальского спорта с Борисом Плоткиным в то время мог соперничать разве что Владимир Галактионов. В футбольном клубе «Локомотив» Плоткин стал неофициальным пресс-атташе, хотя должностей таких в командах еще не было. А главный тренер «Локомотива» Ковалев долгое время доверял только Плоткину. Впрочем, эта фамилия редко звучала в футбольных кругах. Все материалы он подписывал псевдонимом Борис Кораблев.
Нина Еронимовна вспоминает: «Плоткин никогда не писал сухих футбольных отчетов. Он всегда находил яркие эпитеты, сравнения. Обязательно присутствовали размышления и даже критика, которая не всегда нравилась тренерам и футболистам. Долгое время Борис Кораблев сотрудничал с центральными изданиями: газетами «Советский спорт», «Спорт-Экспресс», еженедельником «Футбол». Многие учились спортивной журналистике у Бориса Плотника (Кораблева), считают журналисты Александр Потяев и Тимур Ламбаев, он хорошо знал ведущих спортсменов, тренерский состав, руководителей спортивных организаций. У него был огромный архив. Он мог безошибочно назвать даты самых ярких соревнований, авторов запоминающихся голов в футболе. Читатели с нетерпением ждали его публикаций.
В последние годы, возглавляя репортерский отдел, Борис Давыдович был терпеливым наставником многих молодых сотрудников «Забайкальского рабочего». Он радовался их успехам, но и «крутил хвосты» за языковые огрехи, учил репортерскому искусству.
С августа 2004 года тяжелая болезнь буквально вырывала перо из рук Бориса Плоткина. Одна за другой следовали реанимации. И приговор: инвалид первой группы. Ценою огромных усилий отправлял себя за рабочий стол, брался за телефон. На вопрос: «Как здоровье?» отвечал: «Отлично. Все отлично». Понемногу стал выходить из дома во двор, потом в родную редакцию, в облспорткомитет. Стал писать. Вместе с молодым коллегой Сергеем Донцовым готовил полосы на спортивные темы.
Публицистический очерк «Агония» имел широкий общественный резонанс в конце 2007 года. Его Борис вынашивал долго. А написал буквально за сутки, словно боясь не успеть пообщаться с читателями.
– Это моя лебединая песня, – сказал он родным.
10 декабря поздним вечером материалы для спортивной страницы Борис надиктовывал Сергею Донцову, уже лежа в постели.
– Все. Поставь точку.
Как оказалось, последнюю. Наутро он ушел от нас навсегда».
Подготовила
Виктория Сивухина
Фото из семейного
архива Плоткиных
