Родники его души
5 июля 2018 года известному забайкальскому писателю и драматургу НИКОЛАЮ КУЗАКОВУ (1928–1999) исполнилось бы 90 лет
Николай Дмитриевич Кузаков – автор известных всем забайкальцам романов «Любовь шаманки», «Рябиновая ночь», «Красная волчица», ярких легенд и увлекательных таежных рассказов о красоте нашего края, о мужестве и чистоте людей, живущих в нем.
Деревня Ика. Напротив деревни осередыш, на нем отдыхают белокрылые чайки. Точно колокольчики, звенят кулики-перевозчики. Николай Дмитриевич Кузаков приехал навестить родных, сидит на берегу и смотрит на убегающие волны. У него уже подернуты серебром волосы. Во взгляде серых глаз любопытство и тоска.
О чем думает русский писатель? Что волнует его душу? Ведь в этом уголке земли, забытом Богом и людьми, он родился. Здесь прошла его юность. Здесь он впервые задумался о смысле жизни. Какой же ты путь изберешь, будущий писатель? И волен ли в этом человек? Позже в романе Кузакова «Рябиновая ночь» агроном Алексей Отрогов, глядя на могучий кедр, продолжит его думы: «А зачем ты, человек, пришел на землю? Горит ли в твоем сердце искра, которая вспыхнет однажды пламенем и осветит весь твой путь, и родина назовет его подвигом? Или каплей росы блеснет твоя жизнь и высохнет без следа?»
Юность Николая Кузакова пришлась на военные годы. Об этой своей военной поре Николай Кузаков напишет роман «Красная волчица», повесть «Королевский выстрел» и драму «Ямщики». Вот что он говорит о своих сверстниках, с которыми прошагал вместе по таежным тропам четыре военных года: «Они промышляли пушнину, заготовляли мясо для фронта, кормили стариков, женщин и детей. Они замерзали в снегах в лютые морозы, их калечили звери, в них стреляли собственные ружья. Парни выросли у костров. Зиму охотились, а летом становились почтовыми ямщиками. На почтовых дорогах было не менее опасно, чем на звериных тропах».
Он видел, как, получив похоронку, на глазах седеют матери. Он слыхал плач осиротевших детей. Здесь, у костров, он познал, что такое верная рука друга. Суровая жизнь закалила Николая Кузакова, заставила рано повзрослеть, научила ценить жизнь.
Как ни странно, жизнь никогда не балует своих любимцев, постоянно испытывает их на прочность. После службы в армии, уже взрослым мужчиной, он решает пойти учиться в пятый класс вечерней школы. В годы войны было не до учебы. Когда-то закончил четыре класса. У костров забыл все. На приемных экзаменах Николай Кузаков получил за диктант жирную двойку, и будущего писателя не приняли в школу за то, что он не знает русского языка. И так бывает. Но таежник не растерялся, проявил упорство и, в конце концов, получил высшее образование.
Многие годы посвятив журналистике, изъездив вдоль и поперёк ставшее родным Забайкалье, Николай Кузаков пробует свои силы в литературе. Что человека заставляет взяться за перо и этому посвятить всю жизнь, для всех остается тайной. Потянулись дни изнурительного труда, которые складывались в недели, месяцы, годы, десятилетия. Не один раз покидали силы. Хотелось бросить все, сжечь бумаги, уйти в родные горы на вольные ветры, под синь неба. Но какая-то сила удерживала за писательским столом. Переболев тоской по таежной воле, снова брался за перо. Человек, как и Бог, всегда останется загадкой.
Прошло время, и у Николая Кузакова вышли из печати романы «Любовь шаманки», «Красная волчица», «Отзовитесь, лебеди», «Рябиновая ночь», сборники повестей и рассказов «У седого костра» и «Королевский выстрел». Автор открывает перед читателями первозданный мир природы. И что интересно, с каждым новым произведением эти краски становятся все ярче, разнообразней.
У Николая Кузакова и почерк свой, особый. Создается такое впечатление, что он на своих героев смотрит, как отец на шаловливых детей: с доброй, снисходительной улыбкой. Хорошо зная народную жизнь, вводит в произведения много легенд, преданий, что придает им особую романтическую окраску. Само письмо доведено до удивительной простоты. В этом, наверное, и сила писателя.
Николай Кузаков как художник многого достиг. Безусловно, это человек самобытный. Но он абсолютно лишен тщеславия. Человек большого духовного здоровья, возле него постоянно люди, о ком-то он заботится, кому-то помогает. Сам же доволен тем, что имеет письменный стол и место, где можно работать.
Как-то на встрече читатели спросили:
– Николай Дмитриевич, вы издали столько книг, наверное, вы – человек очень богатый?
Кузаков посмотрел на них с веселой, радостной улыбкой:
– Очень богатый. У меня сотни тысяч читателей. А будет еще больше. Все, что сделал, оставлю людям.
А жизнь тем временем решила испытать на прочность Николая Дмитриевича еще раз. Ему исполнилось шестьдесят пять лет. Он в самом расцвете творческих сил. Много путешествует. Плодотворно работает. Ничто не предвещало беды. И вдруг – инсульт. Писатель прикован к постели. И это сын вольных диких гор? Неужели конец? Как всегда, в трудную минуту Николаю Дмитриевичу свое плечо подставила жена Евгения Герасимовна. И началась борьба с неласковой судьбой. Евгения Герасимовна часто повторяла, что самый страшный враг – неподвижность. Каждодневные изнуряющие тренировки… Моменты робких надежд и глухого отчаяния сменяли друг друга. И лишь упорство и сила воли обоих помогли писателю встать на ноги. Театр и литературные встречи, поездки, хоть и редкие, на лесную дачу в Молоковку и постоянное общение с людьми – все это помогало жить, жить полнокровно, красиво. Во время болезни Николай Дмитриевич написал повести: «Белая богиня», «Волчий зуб» и «Сны белого севера»; пьесы: комедию «Чудаки» и драму «Ямщики». Подготовил к изданию рукопись «Лунные колокола» (легенды Забайкалья).
Николай Дмитриевич часто подходил к окну и смотрел на далекие горы, на синеву неба. Как-то, улыбнувшись, он проговорил:
– Не принял меня Бог на небе. Значит, я кому-то еще нужен на земле.
Да, нужен. Нужен самым разным людям – своим читателям- забайкальцам, любовь которых была искренней и неизменной долгие годы. Нужен родным и друзьям. Такие люде не предают. Нужен был жене, которую пришлось хоронить и которую смог пережить лишь на семь месяцев…
Нет Николая Дмитриевича. И мы лишились в этой жизни чего-то доброго, радостного и светлого. Нет больше рядом могучего, мудрого и бескомпромиссного человека.
Но он с нами – в воспоминаниях, доброй памяти людей, знавших его близко, в литературных учениках. Он с нами в своих книгах…
Пишу эти заметки и вижу добрые серые глаза Николая Дмитриевича, слышу его неторопливый глуховатый голос: «Люди, берегите родники. Берегите лесной родник, которому суждено стать могучей русской рекой. Берегите родник любви и материнства в душе женщины. Берегите родник радости в душе ребенка. Люди, берегите родники».
«Люди, берегите родники» – высечено на его надгробии.
Ирина Родионова
