Плоть моя
Довлат АЗАМИН
- Вы должны быть полностью уверены. Если решение принято, последствия необратимы, – человек по ту сторону стола наклоняет голову, смотрит пристально.
Проклятые юристы. Морис ненавидит юристов. Скольких повидал за пару месяцев, не счесть. Одно лицо, другое… Слетелись, коршуны. Снуют день ото дня, суют под нос бумажки, не успеваешь подписывать.
Морис безуспешно вглядывается в белобрысого юношу мутными глазами, силится вспомнить, встречал ли его, но память ускользает.
В просторном, светлом офисе прохладно и неуютно. Вокруг всё глянцевое, белое, неживое. Пахнет стерильной чистотой. А за окном душистый воздух напоил природу допьяна. В июльском солнечном море нежится лужайка, деревья распушили сочные кроны, колышутся под жарким ветерком.
- Господин Рéвит? – напоминает о себе бюрократ. Отрывает от чудесной картинки. – Вы уверены, что хотите продолжать?
- Да, чёрт бы вас побрал, да! – по-стариковски бурчит Морис. – Хватит меня за нос водить. Дармоеды… – Дрожащая рука вяло ударяет о подлокотник коляски. Голос трещит, как сломанное радио. – Уже тонну макулатуры подписал, сколько ещё вам нужно?
- Это формальности, господин Рéвит, – извинительно улыбается юрист. – Мы хотим, чтобы вы не пожалели о задуманном. А бумаги нужны, чтобы исключить разногласия. Вы должны понимать: решение очень ответственное.
- Всё я понимаю! – отмахивается Морис. – Где мне ещё расписаться, чтобы оставили в покое?
- Вот здесь, – миловидная девушка по правую руку протягивает листок.
Морис удивлённо поворачивается. Кто она?
Ах, да… Распорядитель. Исполнит последнюю волю, когда станет совсем худо. Андроид она. А зовут? Как же её зовут… Юви, кажется. Да, Юви. А выглядит настоящей, даже пахнет, как настоящая.
Сморщенная, в пигментных пятнах, кожа чувствует шёлковое прикосновение. Девичьи пальцы помогают взять ручку.
- Это последний документ, – предупреждает крючкотворец. – Ваш андроид зачитает содержание.
Юви открывает накрашенный ротик и принимается читать. Но Морис не слушает. Ему уже всё равно.
Мысли путаются, перетекают одна в другую, так что рассудок не поспевает зацепить идею. В сознании всё расплывчато, неясно. Кажется, думаешь о чём-то, но проходит миг, и уже не припомнить, о чём думал.
В редкие секунды прозрения Морис оглядывается, как будто не понимает, где оказался. А когда понимает, вздыхает тяжко и шепчет невнятицу под нос. Шепчет без всякой цели, неспособный остановиться. Как дряхлая развалюха, с жалобным скрипом катится по инерции с обрыва.
Дни свелись к простым заботам, к бесцельному просиживанию в кресле у раскрытого окна. Острое чувство бесцельности пронизало быт. Походы в туалет с чужой помощью, приёмы пищи из ложечки, пробуждение и отход ко сну.
Отход ко сну… Вся жизнь превратилась в медленное забвение, полночное угасание ума. Иногда сознание ещё цепляется, выдавливает слова из уст, но звучат они стариковским ворчанием, никому не нужным, никем не желанным. Морису кажется, что он ждёт, будто старый друг должен с минуты на минуту явиться, принести облегчение и покой. Но друг пока не пришёл. Приходится раскрывать глаза, принимать лекарства, равнодушно встречать дни. Хочется крепко уснуть. Не просто окунуться в полуденную дрёму, чтобы с раздражением пробудиться от Ювиных слов: «Пора обедать, господин Рéвит». Нет, хочется уснуть по-настоящему, надолго. Наверное, даже навсегда. Скоро долгожданное забытье поглотит усталость и немощь, а пока Морис ждёт, терпит назойливых юристов.
- …Настоящим подтверждаю своё согласие на проведение всех необходимых технических, медицинских, биомеханических процедур и других необходимых действий с моим организмом по усмотрению компании «Новум Корп.» в целях, установленных пунктом вторым настоящего соглашения, – дочитывает Юви и кладёт листок на стол перед патроном.
Узловатая кисть дрожит, заносит ручку.
«Морис Этан Рéвит» - медленно выводит старик.
- Отлично, – улыбается прилизанный юрист, принимая документ.
Полную версию произведения можно прочитать в журнале "Слово Забайкалья" № 1 2018 г.
