Ученик профессора Кузника
2024-й президентом РФ Владимиром Путиным объявлен Годом семьи. Межнациональные браки испокон веков являлись поводом для всеобщего обсуждения. Пока кто-то видел в них сплошные минусы, иные говорили об их пользе. Забайкальский край, в силу его исторических особенностей, богат на подобного рода случаи.
В 2023 году в ООО «Читинская городская типография» вышла книга «Пронеся любовь сквозь годы». Её автор - известный забайкальский журналист, давний друг нашей редакции Владимир Кибирев.
Герои очерков, представленные в этой книге, - люди в Забайкалье известные, много сделавшие на благо нашей малой родины. Независимо от возраста и профессии, от занимаемых должностей и положения в обществе, их объединяет одно: они пронесли любовь сквозь годы, вырастили и воспитали достойными и полезными для страны своих сыновей и дочерей.
Картина маслом с изображением лесной заснеженной избушки на фоне зимнего пейзажа немного диссонировала с многочисленными солидными дипломами за профессиональное мастерство, украшавшими стены его рабочего кабинета.
– Подарок моего друга-художника из Тунгокоченского района. Место, где я по-настоящему отдыхаю душой, – словно прочитав мои мысли, замечает хозяин кабинета – доктор медицинских наук, профессор ЧГМА, лауреат премии Совета Министров СССР, член Нью-Йоркской академии наук Намжил Цыбиков.
…В исконно русском селе Илька Заиграевского района Бурятии к 1949 году, когда появился на свет Намжил Цыбиков, большинство населения составляли приехавшие из разных мест семейские.
– Я по-английски и по-немецки лучше говорю, чем на родном языке. Зато семейские песни пою не хуже, чем сами потомки староверцев. Наша семья была единственной бурятской во всём селе, – говорит он.
Окончив сельскую среднюю школу, стены которой помнят многих выпускников, ставших впоследствии знаменитыми и уважаемыми людьми, Намжил Цыбиков поступил на лечебный факультет Читинского медицинского института. Способный и трудолюбивый юноша стал с азартом постигать азы медицины и уже скоро считался одним из лучших студентов на курсе. Уже тогда наука, которой он посвятит всю свою жизнь, как магнитом притягивала Намжила – ему мало было выполнять задания преподавателей, ему хотелось что-то исследовать, создавать. Мимо такого студента не мог пройти корифей медицинской науки профессор Борис Ильич Кузник, который позже станет руководителем кандидатской и докторской диссертаций Цыбикова. Забегая вперёд, скажем, что учитель и ученик совместно создадут новую концепцию иммунной регуляции системы гемостаза в организме, вылившуюся в важное открытие в области медицины. В 1991 году они были удостоены премии Совета Министров СССР за разработку нового класса лекарств – иммуномодуляторов. Эти отношения между двумя учёными наш герой характеризует как «отец и сын».
Уже теперь, оглядываясь назад, можно сказать, что именитый профессор не ошибся, разглядев во второкурснике с азиатскими чертами лица талантливого учёного, которым будет гордиться. Не давая молодому человеку спуску, он сделал так, что выпускник ЧГМИ Намжил Цыбиков уже имел на руках готовую кандидатскую диссертацию. Не заставила долго себя ждать и докторская. В итоге Цыбиков стал самым молодым доктором наук в стране, а чуть позже — самым молодым профессором. Действительно, получить звание доктора наук в 34 года по тем временам в СССР – просто фантастика!
А тогда, в студенческие времена, задор и интерес к учёбе подогревало и то, что напарницей по научным изысканиям выступала молодая симпатичная сокурсница Наташа Ларина, москвичка по происхождению. Они вместе готовились к занятиям, вместе занимались студенческой наукой. Поэтому никто среди их окружения не удивился, когда в 1970-м они сыграли студенческую свадьбу и стали жить вместе. Намжил и Наталья душа в душу прожили в браке почти сорок лет, воспитали двоих сыновей, но коварная болезнь жены в июне 2008-го оставила мужчину вдовцом.
– Мне сейчас трудно вспоминать об этом, – рассказывает он, – но в тот момент со мной что-то произошло. Я просто перестал жить – перестал двигаться, спать, есть. Обстоятельства на тот период сложились так, что я остался совсем один – сыновья разъехались и не могли тогда быть со мной рядом.
Говорят, в нашей жизни не бывает случайностей. Как бы то ни было, но по какому-то стечению обстоятельств в дом стала приходить хорошая знакомая Натальи, приходящаяся Намжилу дальней родственницей. Она была младше мужчины на шестнадцать лет, хозяйственная и терпеливая. День за днём ухаживая за больным, она поставила его на ноги и… осталась жить в доме. Да, такое встречается не только в сериалах, но и в реальной жизни. Поначалу мужчина сопротивлялся этому – его смущала и разница в возрасте, и укоры вездесущих злопыхателей, которые считают своим долгом дать свою оценку обстоятельствам жизни других. Решающим фактором для принятия решения для него стало данное умирающей Наталье обещание выполнить четыре обязательства, одним из которых было жениться, не дожидаясь года после её ухода. Наверное, такое также бывает не только на экранах. «Наташа сказала мне тогда, что иначе я умру», – вспоминает Намжил.
Была ли здесь какая-то мистическая подоплёка, или заботливая жена беспокоилась о том, что привыкший к уходу супруг не справится с бытом, остаётся загадкой. Тем не менее Эльмира, так звали спасительницу мужчины, стала его второй женой. Они вместе уже четырнадцать лет, и она всё с таким же фанатизмом продолжает заботиться о любимом супруге, обожая его и во всём поддерживая. В ней сочетаются два качества, которые нечасто встречаются в одной женщине, – деловая хватка и напор с женственностью и умением жертвовать своим временем в интересах супруга.
– Я очень скучаю без Эльмиры, – признаётся Намжил. – Она занимается малым бизнесом и каждый день в шесть утра уезжает на работу. Я непременно должен её проводить, и, если по каким-то причинам у меня это не получается, мне плакать хочется. Она же, в свою очередь, так же стремится приехать домой пораньше, чтобы встретить и покормить меня.
Однако Намжил признаётся, что, несмотря на внешнюю мягкость, Эльмира очень властная и целеустремленная женщина, и объясняет это её этнической принадлежностью: «Эльмира по национальности каракалпачка, предки её отца принадлежат к тюркоязычному народу, в основном, проживавшему на северо-западе Узбекистана. Мать же моей супруги была крымской татаркой – представляете, какая гремучая смесь разных кровей? У Эльмиры много талантов – она чудно готовит, прекрасно рисует. В своё время она даже работала художником-оформителем на легендарном заводе «ЗИЛ» в Москве».
«Родство душ», «психологическая совместимость» и прочие определения, с помощью которых описывают счастливые пары, – это всё о них.
– Мы оказались здорово похожи, выходит так, что и на большинство событий реагируем одинаково, даём схожую оценку происходящим вокруг нас событиям. Если выражаться языком технократов, то мы – как две шестерёнки, которые работают в такт. Эльмира каким-то загадочным образом предвосхищает все мои желания, следит за моим образом жизни, она охватила меня полностью, и мне это нравится. Я сейчас не представляю, как бы я жил после ухода Натальи, наверное, вообще бы не жил…
Дети и внуки Намжила также души не чают в Эльмире: её заботы хватает и на них. Несмотря на то, что взрослые сыновья Намжила живут далеко от отца, они стараются чаще видеться. Старший, Баир – врач судебно-медицинской экспертизы, Марат – начальник хирургического отделения Главного военного клинического госпиталя имени Николая Бурденко в Москве. На столе профессора стоят фотографии в рамках, с которых улыбаются его внуки и правнуки. По всему видно, что Намжилу Нанзатовичу по душе роль отца большого семейства, он уверен, что по законам мироздания в каждом человеке это должно быть заложено генетически.
– Патриотизм по отношению к своей семье – это естественное наше состояние, – рассуждает он. – Надо нести ответственность за воспитание своих детей, постараться дать им достойное образование, это родительский долг. Уверен, что в роли сильнейшего «цемента», скрепляющего любую семью, выступает родительская любовь. Вопрос в другом: почему в некоторых семьях она существует естественным образом, а в иных не возникает даже в случае приложения дополнительных усилий? Думаю, это обусловлено генетическими факторами, и, если звено потеряно, научиться этому невозможно. Равным образом, и любовь детей к родителям заложена от рождения. Правда, по моим наблюдениям, здесь есть некий «промежуток» – часто дети немного охладевают к родителям в тот момент, когда встают на ноги и осознают всю меру любви к ним уже после их ухода.
Поистине с отеческой любовью и гордостью говорит Намжил Нанзатович и о своих учениках, которых у него немало. Он воспитал пятьдесят (!) кандидатов и докторов наук. Преподавательская деятельность для него – не профессия, а образ жизни, а каждая лекция сродни публичному выступлению опытного оратора, тонко чувствующего аудиторию. Шутка ли, на протяжении полутора часов удержать внимание более трёхсот третьекурсников лечфака?
– Первая плеяда моих аспирантов как раз попала на годы перестройки, когда вдруг перестали платить зарплату, а у многих из них уже были семьи, которые нужно было чем-то кормить. И тогда мы совместными усилиями решили организовать кооператив. Конечно, все риски тогда ложились на меня, и я на полгода занял у одной организации бешеные по тем временам деньги – двадцать тысяч рублей, чтобы «раскрутиться». К счастью, мы очень скоро встали на ноги и наладили производство диагностических реагентов, рынок сбыта которых охватывал весь Советский Союз, поскольку подобных в стране тогда не выпускали. Это стало хорошей поддержкой для моих аспирантов, среди которых сегодня немало успешных практикующих врачей и представителей медицинского бизнес-сообщества как в нашем крае, так и за его пределами.
До сих пор со многими из них учителя связывают тёплые дружеские отношения, хотя, по признанию самого профессора, в случае чего он запросто по-отечески может пожурить каждого из них: «Случается, что мне поступают жалобы на практикующих врачей, моих выпускников. Этот факт неизменно вызывает с моей стороны массу негативных эмоций, поскольку, когда я встречаю врача-истерика, я просто теряюсь. Если это встречается среди моих учеников, я считаю своим долгом напомнить им о том, что основными качествами доктора, безусловно, помимо профессионализма, должны быть доброта и отзывчивость. Профессия такая».
Трудно поспорить с тем, что род занятий, профессия и образ жизни человека неизменно накладывают отпечаток на его внешность. Есть даже некие общие черты в поведении и характере людей одной сферы деятельности. К слову, и Цыбиков, и его учитель Кузник во времена ранней молодости работали токарями. Мой собеседник иронизирует по этому поводу: «Это нас и свело!»
А между тем Намжил Цыбиков смог бы стать неплохим мастером столярного дела – тяга к этому ремеслу одолевала его ещё во времена молодости, однако плотный рабочий график не позволял заняться любимым делом. Зато сейчас, когда у профессора есть и финансовые, и временные возможности, он делает это с большим удовольствием. Как говорит он сам, наверное, время пришло. Эксклюзивные столы, тумбочки, комоды, изящные журнальные столики выходят из-под рук мастера в специально оборудованном дома цехе, который знакомые Цыбикова называют в шутку «заводом по производству изобилия». Мастер с гордостью говорит о том, что ему уже стали поступать от знакомых заказы.
Тринадцатилетняя внучка-москвичка Наташа консультирует деда ещё по одному важному делу – чтению, подсказывая ему новинки книжного рынка. У них уже завязалось своего рода соревнование, кто что прочёл.
Когда же настаёт момент усталости от городской цивилизации и суеты, профессор стремится уехать в тайгу, в тот заветный домик, который изображён на картине, висящей в его кабинете.
– Домик принадлежит моему другу, охотнику. Хотя назвать меня охотником в полном смысле слова сейчас вряд ли можно – зверей я не убиваю. Быть может, у многих с годами настаёт такой момент, когда зверушек становится жалко и ты просто не видишь смысла в их истреблении. Я живу там какое-то время, брожу по тайге, набираюсь сил, наполняюсь радостью и спокойствием. В эти моменты я ощущаю себя по-настоящему счастливым. Я очень нуждаюсь в этих редких минутах одиночества и порой боюсь признаться в этом даже моей Эльмире.
Намжил Нанзатович говорит, что очень любит Забайкалье. С этим краем его многое связывает – может быть, тому виной бурятские корни. В начале девяностых он стоял у истоков создания Ассамблеи народов Забайкалья, возглавляя Ассоциацию бурят. Губернатором края тогда был Равиль Гениатулин, о котором мой собеседник очень тепло отзывается: «Равиль Фаритович сделал очень много хорошего и нужного, принял немало мудрых и взвешенных решений. Я его очень уважаю. По-настоящему правильный мужик».
Намжил вспоминает, что тогда, в начале девяностых, основной целью создания Ассамблеи было препятствование национализму. Видя моё удивление, он подтверждает свои слова: «Именно так. Сейчас это звучит почти неправдоподобно, но в те времена политическая составляющая в национальном вопросе имела место. В этот сложный период, когда основная масса населения обнищала, народ был озлоблен, так называемые кухонные межнациональные разборки вполне могли перерасти в нечто более серьёзное. К счастью, в Забайкалье таких резких проявлений не было, чего не скажешь об Улан-Удэ. Как известно, для того чтобы дружить, нужно хорошо знать друг друга. Вот тогда-то и созрела идея проведения традиционных народных праздников, размах которых в те годы поразил горожан. На центральной площади Читы ставились бурятские юрты, с гастролями к нам приезжали знаменитые артисты, своими выступлениями радовали читинцев артисты Бурятского государственного театра оперы и балета, собирая фантастические аншлаги. Главным лозунгом всего этого действа ста
л принцип возрождения культуры и традиций бурят. А был ли смысл в этом? Безусловно: традиции существуют до сих пор. Сейчас, слава Богу, эта тема потеряла остроту, никаких национальных угроз в нашем крае нет, а Ассамблея народов Забайкалья продолжает выполнять свою миссию в мирном режиме.
«Человек в моём возрасте живёт прошлым», – говорит он. Сердцем чувствую, что лукавит.
Понятно, возраст, понятно, пережитые нелёгкие времена, но тот огонёк в душе, который всегда отражается в глазах, выступает в роли «предателя». И, сколько бы человек ни рассказывал про свои годы, он выглядит настолько, насколько он себя чувствует. Профессор Цыбиков, по моему утверждению, до сих пор не вышел из комсомольского возраста. Ему можно только позавидовать, не правда ли?
– Я очень много времени потратил на науку, внёс в неё свой посильный вклад, – рассуждает профессор. – Рядом со мной любимая женщина, обожаемые мной дети, внуки, правнуки. И домик на севере Тунгокоченского района, где тишина, спокойствие и благодать, чего и вам желаю.
Екатерина СКОРОХОД
